Фиаско начинающего интервьюера

Никогда не забуду, как организовывалось интервью, в котором я потерпела абсолютное фиаско.

Организовать интервью — казалось бы – чего тут сложного? Именно потому, что и я, начинающая журналистка, поддалась всеобщим настроениям – интервью, да легко!

И на самом деле, тот, кто работает «в поле», репортер с микрофоном, диктофоном в руках, который ежедневно выезжает освещать разные события, в конце концов приходит к выводу, что на самом деле записывать интервью – что может быть легче?

Ошибка
• записывать интервью – что может быть легче?
Аргументы? Да сколько угодно! Интервьюер – не выезжает никуда из студии.

К нему особое внимание главного редактора, потому что они вместе обсуждают и тему, и вопросы.

Интервьюера показывают в эфире, в прайм тайм новостного блока, а делает-то он всего ничего.

Подумаешь, записать разговор с экспертом…. Зрители его запоминают. И он становится популярнее, чем обычный репортер…

С убеждением, что записать интервью намного легче, чем сделать новостийный сюжет, я начинала делать свои первые интервью.

Волноваться приходилось даже очень сильно. Ведь это реальный вызов – сделать прямой эфир – всего три минуты – интересным.

Учителя в журналистике у меня были хорошие. Правильно сформировать отношение журналиста к зрителям – это основа профессионализма. На одной из утренних планёрок наш главред, отвечая на вопрос – а зачем записывать в сюжете несколько экспертов, сказал так. Запомните – наш зритель – не дурак! У наших новостей очень умные, образованные и интеллигентные зрители!

Так как новости – это очень конкурентный на рынке сми продукт, от установок главного редактора зависит успешность команды. И рейтинг новостей.

Нас еще называют – журналисты old school – старой, советской школы.

Так что же в этом плохого, подумала я, впервые услышав такую характеристику себя и своих коллег.

Ведь нас учили как делать высокопрофессиональные новости. Быть в теме, не сдаваться при первых неудачных сюжетах, идти дальше, обучаясь у коллег, у старших, тех, кто уже признанный мастер своего дела.

Своего зрителя мы никогда не считали кем-то посредственным и  относились к ним с большим уважением.

И тем больнее мне было осознавать, что мой прямой эфир с министром энергетики, провалился на глазах нашей умной аудитории зрителей.

Что же случилось, вот в чем и главная ошибка?

Каждый день в новостях, должен был быть герой интервью. Тема – либо заданная главным редактором, либо какая-то актуальная на сегодня тема, связанная с последними событиями.

Есть один нюанс. Когда общаешься с коллегами, и они знают, что ты интервьюер в этих новостях, тебе предлагают экспертов и темы также подбирают, помогают.

При организации интервью, мы в редакции обычно обращаемся друг к другу с вопросом — есть ли контакты человека, которого решили пригласить на интервью.

Так как министры – это высшее звено экспертов, тут приходилось искать контакты, уподобившись чуть ли не сыщику уровня Шерлока.

Коллега предложила – а давай пригласим министра энергетики? Она гарантировала, что он придёт. Таким образом, моя работа облегчилась. Мне не надо было делать запрос в пресс-службу, высылать и согласовывать вопросы…

Я составила свои вопросы и ожидала гостя уже в студии.

Он зашел в студию за пять минут до эфира. Владимир Школьник, министр энергетики. Ведущая новостей передает нам слово – во вспомогательную студию, но уж лучше бы того эфира не было.

Потому что интервью не заняло и одной минуты.

На все мои заготовленные вопросы он отвечал либо «да», либо «нет», либо «не знаю». Интервью свернулось за минуту: я попрощалась со зрителями, а он, улыбаясь, вышел из студии.

Я с огромным чувством вины за произошедшее, попрощалась со зрителями, передала слово ведущей новостей и тихонько закрыла за собой дверь студии…

Сказать, что это был для меня шок – значит, ничего не сказать.

Но и это был урок, как школьнице.